Новое путешествие должно было начаться на двенадцатый день седьмого месяца високосного года Мыши (а по некоторым данным - странного года Совы), и день этот подсказала нам сама Рукопись, упав однажды со стола и рассыпавшись по полу: на этикетке, которая при этом единственная легла картинкой вверх, оказалась выбита дата розлива 12.07.
Но за две ночи до планируемого отъезда мне открылось интересное обстоятельство: если в Рукописи не хватает страниц - то как узнать наверняка, была ли эта этикетка на самом деле единственной, которая должна была указать на день отправления, или, может быть, их могло быть несколько?
Я побеспокоил карманного оракула, но он в ответ только зевнул (ибо давно стояла глубокая ночь) и притворился неконтактным, поэтому пришлось действовать самому.
Подумав, я решил использовать забытую нынче магию арифметики (которую некоторые недобросовестные продавцы калькуляторов ошибочно именуют нумерологией). Я сложил все цифры из выбитой на этикетке строчки и получил 10. Таким образом, открылась вторая из возможных дат выезда. Однако ехать на поиски потерянных страниц, используя сведения имеющихся, было как-то неправильно, в этом чувствовалось нечто противоестественное самой цели намечающегося путешествия. Я стал думать дальше,
и вдруг меня осенило: раз мы ищем то, чего пока нет, но о чём мы знаем, что оно должно быть, то и число нужно взять такое, которое, как потерянная страница, отсутствовало бы в общем ряду, но, будучи возращённым на своё место, дополнило бы его до гармоничного целого! Итак, десять... двенадцать... Ну конечно! Одиннадцать!!! Этого числа Рукопись не назвала напрямую - но если его подставить между имеющимися (словно вложить найденный лист в книгу), то получится последовательный ряд чисел - страница займёт своё место! Да! Ехать нужно 11 июля!
Разгорячённый удачной догадкой, я позвонил Алексею Talrus'у, совершенно забыв при этом о показаниях хронометра. Однако Алексею, по-видимому, частенько звонили по ночам со всякими сумасбродными идеями, поэтому он приручил механического речетолкателя и в тёмное время суток втыкал его мордой в слот для карточек microSD своего мобильного телефона - в ответ на моё «Лёха, всё не так, как мы думали!» я услышал набор бесстрастных слов, однако, искусно составленный речетолкателем для мгновенного усмирения любого, даже самого буйного абонента, и внушения ему мысли о том, что неплохо было бы сейчас плюнуть на все проблемы и пойти выпить чего-нибудь вкусного.
Со мной этот номер, может быть, и не прошёл бы (поскольку я знал про существование речетолкателя), но в данный момент времени я действительно слишком устал за минувший день, и позволил механическому зверьку себя уговорить.
Ну а наутро, когда я всё-таки созвонился с Алексеем, он признался, что уже вряд ли сможет что-то изменить в своих планах, но заметил (видимо, сжалившись надо мной): коль скоро Рукопись открыла свой секрет только одному из нас, то и ехать на день раньше нужно лишь одной машине - иное толкование моих ночных упражнений могло бы оказаться ошибочным, что поставит под угрозу всё предприятие.
Вот так и вышло, что в путь я отправился в одиночку. Закончив дела в конторе, завёл Зелёный фургон на стоянку, оседлал Вороного и, спустя час, вырвался из города.
И опять моё путешествие началось вместе с первым приключением, и снова этим приключением стала радуга, и вновь радуга показалась на вологодской земле - за Никольским Торжком, в нескольких десятках километров от поворота на Кириллов.
Но теперь я знал, что таким образом проснувшаяся Вытегра приветствует приближающихся путников, которым хочет выразить своё благоволение. И по законам гостеприимства я должен был ответить почтительным поклоном той стихии, которой принадлежат радушные хозяева, а для Вытегры такой стихией является вода.
Поэтому, не раздумывая, я свернул к Кириллову и, быстро уладив формальности на постоялом дворе, отправился на берег Сиверского озера.
Между тем, церемония обмена чествованиями продолжалась: убедившись в том, что я помню Изначальный Порядок и следую ему, выражая почтение её родной стихии, Вытегра показала второй знак своего расположения (а я почти наяву услышал, как распахиваются Вторые Врата на пути к Морю) - с темной глади Сиверского озера на небо вспорхнула Луна, оставив за собой лёгкий росчерк светящейся воды.
Луна действительно была моим ключом (но об этом знали только стражи Врат, в число которых, разумеется, входила и Вытегра). Повинуясь древнему ритуалу, я дал понять, что польщён вниманием Хранительницы.
За моей спиной, у самой монастырской стены слышался сдавленный девичий смех вперемешку с площадной бранью, а сквозь эти звуки что-то неразборчивое бубнили баритоны, провоцируя новые порции хихиканья и ругательств: это травяные упыри заигрывали с русалками, весь день притворявшимися остатками вяленой рыбы, а теперь возвращающимися к своей натуральной ипостаси. Дабы особо не беспокоить впечатлительных туристов, коих в столь живописный закатный час бродило по берегу предостаточно, нечисть весьма талантливо (видимо, сказывалась ежедневная практика) изображала компанию пьяной молодёжи. Доходило до того, что русалки, наведя морок на свои хвосты и заманчивые стати, внаглую отправлялись мимо очередных прогуливающихся тётенек и дяденек в прибрежные кусты, громко оповещая о своих намерениях справить малую нужду, однако после этого в кустах раздавался тихий плеск (которого, разумеется, не слышали отдыхающие, потому что им и в голову не могло придти ничего подобного), и обратно в компанию вульгарные девицы уже не возвращались - зато по поверхности воды то тут, то там начинали расходиться круги.
«Рыба-то как играет! - восторженно глядя на русалочьи проказы, говорили туристы. - Да крупная, судя по всему!» А мужчины из числа городских рыболовов сокрушались: «Эх, знать бы - так удочки б прихватил!»
Соблюдая старый договор, сиверские русалки, никогда не заманивали приезжих, довольствуясь местной добычей, а за это камни днём отводили глаза подметальщикам, чтобы те не обращали внимания на рыбьи скелетики и клочья сушёной чешуи на берегу озера. Правда, для надёжной маскировки рядом с воблами приходилось оставлять и небольшое количество прочего пивного мусора, дабы и отдыхающие не заподозрили неладного, однако в целом уборке под стенами, конечно же, никто не препятствовал.
Тем временем, настал черёд третьего знака, и он должен был открыть последние Врата.
О том, что ключ повернут в замке, и дорога к Морю свободна, я узнал сразу, как только взглянул на воду: прямо от берега на закат простирался Путь.
Одновременно с открытием третьих Врат небо и вода взорвались красками, заполыхав во всю мощь, а потом всё стихло, и стало слышно, как по дороге на Горицы едет далёкий грузовик.
(Разумеется, на самом деле никакого грузовика в час ночи с пятницы на субботу на дороге не было и быть не могло, ибо все водители были давно пьяны, но травяные упыри всегда отличались некоторой художественностью натуры и на этот раз решили украсить заход светила вот такой акустической виньеткой)
Наутро мы встретились с Алексеем на повороте к Кириллову, и дальнейшим маршрутом ехали уже вместе.
Вытегра вышла приветствовать нас лично и, отослав слуг, проводила к своему замку, высившемуся на берегу реки (тысячи людей проезжают мимо и не могут увидеть этой красоты, потому что находятся под влиянием маркетинга, при одном упоминании которого на чело Вытегры набегает хмурая тень - вот и зачаровала она свой замок от досужих глаз, которые если и могут что разглядеть в этом месте, так только лишь АЗС «Лукойл»). Мы беседовали около часа, и за этот срок слуги напоили Вороного, в то время как Сивка Алексея от еды и овса отказалась, нетерпеливо поглядывая в сторону Вторых Врат и стуча копытом. Мудрая хозяйка с улыбкой отнеслась к поведению благородной кобылы и не стала задерживать нас более того времени, что позволяли приличия, и это несмотря на то, что её саму снедало любопытство и она хотела как можно больше услышать о далёком Внешнем Мире: как поживает Мозг Великого Ва, долго ли ещё будет коваться Четвёртое Кольцо и правда ли то, что подземный властелин маркетинга повелел установить над каждым колодцем в свой мерзкий мир столбы с заглавной руной своего поганого имени.
Мы отвечали на многочисленные вопросы, сменяя друг друга, и Вытегра оценила наше терпение и учтивость, и позволила продолжить путь.
Но прежде чем попрощаться, я сам попросил её ответить на один вопрос.
«Скажи мне, мудрая дева, - обратился я к ней без обычного титула, поскольку мы сразу же договорились об этом, - поговаривают, что в местном странноприимном доме есть удивительные покои без окон. Ты знаешь, насколько велика твоя власть на многие перелёты вокруг, и твои люди, во всём желая подражать тебе, волнуются: не устроить ли и им свои хоромы по данному образцу, но сомневаются, чтоб это было лучше, чем созерцание закатов и восходов и свежий ветерок через открытые окна. Они велели мне спросить тебя о этом, и вот я спрашиваю.»
Вытегра рассмеялась до того чисто и звонко, что за стенами замка запели птицы, а Вороной оторвался от бочки с питьём.
«Всё дело в обычаях кочующих варваров, - сказала она. - Их вожди желают видеть только самое лучшее, в противном же случае впадают в гнев и вымещают своё неудовольствие на подданных. Ну а традиции в моих землях тебе известны: покуда жив маркетинг и слуги его, ничто не обласкает здесь взор покорного ему человека. Но так или иначе, мы рады любым гостям, и, уважая заповеди варваров, построили для их вождей Президентские покои. В них действительно нет окон, а поскольку их нет, то варварские вожди не огорчаются уличными видами, и не казнят по этому поводу наутро своих подданных. Они думают, что продолжают путешествовать в своём закрытом балдахине, и пребывают в сонной полудрёме под сладкие нашёптывания придворных льстецов. Так что людям моим не о чем беспокоиться, и пусть они, как и прежде, продолжают радоваться чистому небу и свежему ветру.»
Поблагодарив хозяйку за радушный приём, мы отправились в дальнейшее странствие, а Вытегра послала в Пудож белую чайку, чтобы к нашему прибытию там уже были накрыты трапезные столы.
Однако и в Пудоже мы не задержались надолго - ведь после обильной еды тянет в сон, а разомлевший путник быстро станет лёгкой добычей лесных разбойников. До самых Пиндушей вся дорога изрыта их ямами, которые они устраивают специально, рассчитывая, что или лошадь сломает ногу, влетев на полном скаку в ловушку, или незадачливый всадник вылетит из седла прямо к ним на поживу.
Нам удалось миновать опасные земли без приключений - возможно, потому что даже самый отъявленный лесной разбойник не посмел бы чинить препятствия тем, о ком со вчерашней ночи говорили все камни от Гакугсы и до Медвежьей Горы, на тех, кто мчался к открытым для них Третьим Вратам, по-иному называвшимся - Каменными.
И, миновав угрюмых стражей Врат, мы взяли курс к Городу Вечного Солнца, раскинувшему свои дворцы прямо на берегу Белого Моря - цели нашего путешествия.
(Конец первой песни, или девятой, если считать с самого начала)
Оставайтесь с нами.
Примечания
* Все встречающиеся в тексте наименования географических объектов являются вымышленными, а расстояние между ними приведено по данным навигационной системы отечественного производства, которая в этом отношении ничуть не лучше аналогичной иностранной системы, использовавшейся ранее
** Да пребудет с вами Сила!
