Беломорская быль - III

Мурлыча под нос обрывки радиохитов, я приближался к Городу Вечного Солнца. До нашей объединительной встречи с Алексеем оставалось ещё целых четыре дня, а очередная глава Беломорской Были уже начинала проблескивать через покров повседневности, как и всегда, заявив о себе внезапно и при удивительных обстоятельствах.
Где же берёт своё начало история на этот раз?
Как выяснилось - всё началось в Петрозаводске, с верёвочки. Но лучше, конечно, рассказывать обо всём по порядку, иначе понять что-либо будет затруднительно.

Возвратившись с острова Кижи и настраиваясь на марш-бросок от набережной до Круглой площади, где стояла машина, я бродил между сувенирных палаток, что расположились у причала, и рассеянно изучал их ассортимент. Помимо дежурной трухи, на витринах попадались различные печатные издания - от буклетиков с традиционными видами достопримечательностей до монографий на околосеверные темы. Одна из таких книг с броским названием (которое, к сожалению не запомнилось в точности, но ключевыми словами в нём являлись «тайна», «сейды» и, конечно же, «Карелия») привлекла моё внимание и я попросил её, чтобы полистать. Трёх минут выборочного знакомства с текстом вполне хватило для выводов, и я вернул книжку обратно. Продавщице - даме в годах - такой оборот показался любопытен: то ли ей было скучно сидеть в палатке и хотелось с кем-нибудь поговорить, то ли действительно её интересовало содержание книжки, но она спросила, отчего я не решился на покупку. Мне, может быть, и не стоило называть истинную причину, а отговориться чем-нибудь бесповоротным (например, высокой ценой книги, а она действительно стоила прилично), но я зачем-то ответил честно: глупости там под обложкой и дурные фантазии, из пальца высосанные.

- А расскажите поподробнее? - попросила продавщица. - Мне и самой любопытно, да и покупателям, если спросят, хотелось бы с пониманием отвечать. Что же на самом деле - есть ли такие сейды, тайны и существуют ли у них разгадки? Ведь раз вы говорите, что автор лукавит, то, наверное, знаете - в чём?
И на этот раз мне (тем более!) следовало ограничиться одной фразой и свернуть диалог, но произошло ровно наоборот.
- Думаю, что знаю, - ответил я. - Во-первых, ничего подобного, о чём пишет автор, с научной точки зрения не подтверждено, во-вторых, просто противоречит здравому смыслу, а в-третьих - и это главное - вообще никак не связывается с традициями и памятью самих лопарей, чьи культы поставлены в книжке во главу угла и на чем основано изложение. Я, конечно, понимаю, что людям нужны красивые сказки, впечатления, и секреты (особенно в том случае, когда они заплатили за путёвку в Карелию немалую сумму денег, и за эти деньги рассчитывают обогатить свой кругозор), а автору нужен гонорар, но это же совсем не повод морочить голову читателю всякой ерундой. Есть ли сейды? Есть, да, но они совсем другое, нежели преподносит автор. Не камни! Ни разу не камни! Сказать такое о сейде - это всё равно, что охарактеризовать человека как водно-белковую массу, способную время от времени питаться, испражняться, размножаться и - в отличие от обезьяны - делать покупки, и всё. Похоже ли это на истину? Вот и сейд - это не камень. Хотя и камни бывают разные, о них тоже нельзя говорить огульно. А лабиринты! Что за ритуальные значения приписываются им в книжке? Откуда это взялось? А известно ли уважаемому автору, что если и называть лабиринты ритуальными построениями, то отнюдь не человеческими? Ведь когда собирались лабиринты, и человека-то рядом не было - ибо это всё происходило задолго до его появления, да и теперь происходит без его присутствия! Но если даже автор имеет в виду лишь те лабиринты, что созданы человеком в подражание настоящим, то всё равно никаким культом от них и не пахнет, ибо геометрическое упорядочение отнюдь не главный их секрет, и тут хоть с миллиметровой точностью повтори выкладку, а задуманного толку не добьёшься.



- Как вы интересно рассказываете, - сказала продавщица. - Наверное, по работе изучаете это всё?
- И правда, ловко у тебя выходит, - к нашей беседе подключился ещё один покупатель - седобородый дед в джинсовом костюме и ковбойской шляпе. Видимо, я увлёкся своим монологом и не заметил, когда он подошёл, а он слышал то, что я рассказывал продавщице.
- Ну, ловко не ловко, а всё же людей обманывать нехорошо, пусть и в маркетинговых целях, - отговорился я на реплику фамильярного ковбоистого дедушки.

- Иголки-то есть сети чинить? - осведомился дед, жестом останавливая перечисление товаров. - Что? Нету?
- Да и не бывало никогда - удивилась продавщица. - Уж сколько работаю, а никто из художников не приносил никаких иголок. Вы, верно, на Киваче их видели, так там свои мастера, они к нам не сдают.
- Ну раз нету дельного, то может, досужее покажешь? - старичок, похоже, не слушал объяснений. - Игрушки давай, внучатам на забаву привезу.
- У нас вот куколки такие, в костюмах, - оживилась продавщица. - Они идут как сувенирные, но играть ведь тоже можно. Потом вот, шкатулка музыкальная...сейчас я покручу, послушаете, как она играет.
(Китайская коробочка, невесть где обклеенная берестой, воспроизвела фальшивый фрагмент «Meine liebe Augustin»)
- Это разве игрушки, - огорчился дед. - Что шарманка, она чему научит? Пустозвонить? А куклы и подавно негодны, все вон с лицами намалёванными, кто ж их для родного дитя пожелает, срам и недоброе. Нет, ничего такого мне и даром не надо. А вот что: дай-ка ты мне вон ту верёвочку.



- Которую? Эту? Это не верёвочка, это кулончик «Карелия» - продавщица сняла с крючка и поднесла к окошку простой кожаный лоскуток с отштампованной надписью, на витом кожаном же шнурке.
- А ты сними его да выбрось, мне же отдай верёвочку, - предложил дед. И улыбнулся, заметив сомнение продавщицы. - Да не бойся, заплачу как попросишь. 



- Вот и ладно, - сказал он, почему-то обращаясь ко мне, когда нехитрая сделка состоялась. - Верёвочка пригодится, не коврик, однако.
- Какой ещё коврик? - не понял я.
- Известно какой, пролайт, за бочку сига посчитай, а потому и всемогущим кажется, - брякнул старик. - Но что с разговору-то? Чай не жонки на берегу, порты полощущие. Пора мне, да и тебе пора. Не здесь, а там и поболтаешь ещё, ждут-то, и длинношеие, и бородатые, и всякие однако другие говоруны тоже... Да и забрать заберёшь, лежит - никому не надобно. А верёвочку-то я тебе отдам, пригодится, говорю. Держи.
И загадочный дед подмигнул, повернулся и зашагал прочь, бурча себе под нос нескладное:
- ... за Онего, видите ли, на шашлыки...
Луч низкого солнца, прорвавшийся из-за облаков, упал ему на спину и выбил нестерпимый блеск из белоснежного серебра скрытой под джинсой чешуйчатой робы

По дороге к Городу Вечного Солнца невозможно миновать саркофаг Маны, внутри которого его обитатель спит, удалившись от дел обоих Миров, и также нельзя оставить незамеченной и бетонную стелу, что высится рядом с саркофагом. То есть, конечно, не придать ей значения легче лёгкого - но лишь в тех случаях, когда не знаешь, кто и почему обитает в её недрах.
Когда я подъехал к усыпальнице аватары, Хищный Лебедь озабоченно бродил вокруг своей стелы, бормоча какие-то эмоциональные сентенции и время от времени безуспешно пытаясь стереть крылом намалёванное на бетоне аэрозольной краской неприличное слово.
- Здравствуй, достойная птица! - громко поздоровался я.- Какие новости в Мирах являются нынче самыми горячими и какие сплетни - самыми популярными? И не вздумай сказать, что ты не в курсе последних событий! А заодно поведай - как ты умудрился проглядеть рождение данного граффити?



Лебедь сначала изогнул в мою сторону длинную шею, увенчанную желтоглазой башкой, а уж потом повернулся всем туловищем.
- Чтоб им чахкли руки пообрывали, - поделился он наболевшим вместо приветствия, но тут же исправился. - Привет и тебе, кто ты там нынче? А...Собирающий Рукопись. Видишь, чем приходится заниматься вместо подобающих такому важному времени забот? Ну скажи, что им мешало измалевать своими упражнениями гидрозатвор? Столько места! Не знаешь? И я не знаю. Вот намазано им здесь: под саркофаг хозяина гадят, а на моёй Сторожевой Башне рисуют. И ведь никогда наоборот! Впрочем, что я говорю, да оградит меня Иммель от завистливых подозрений...



Зная способность словоохотливой птицы трепаться без умолку, я решительно перебил:
- О каком это важном времени ты упомянул? Расскажи, чтобы я никого не утруждал впоследствии своей неосведомлённостью...
Лебедь гордо приосанился и продемонстрировал в подобии улыбки все четыре ряда острейших зубов:
- Великий Мана проснулся, - благоговейно сообщил он.- И, проснувшись, решил навести порядок в своих владениях.
Такое, хоть и нечасто, случалось: сон аватары прерывался периодами бодрствования, а уж каковы были их продолжительность и содержание, в каждом конкретном случае зависело от причин пробуждения. Сейчас, видимо, Мана восстал с ложа из опилок от желания что-нибудь совершить.



- Хозяин каждый день облетает округу, - продолжал тем временем Лебедь, - и большей частью пребывает в неистовстве. Нижний Мир совсем забыл своё место и покушается на неподвластное ему, открывая заповедные ходы и оглашая скрытые таинства. Конечно, непосвящённые всё равно ничего не поймут и не узнают, но ведь вытаптывают же всё, оставляют свои бутылки, банки и прочие следы варварского пребывания... - тут Лебедь подумал и посмотрел в сторону надписи на стеле, - О! Хозяин знает, как с этим бороться. Первым делом он оторвал и уничтожил указатели на старые площадки взросления, которые в Нижнем Мире, кажется, называют «петроглифами». Теперь если кому и захочется туда попасть, то сперва придётся заручиться благоволением Хозяина, а он ведь заснёт и поручит это дело мне, - Лебедь вновь расплылся в своей неповторимой по неоднозначности восприятия улыбке, - И уж я не подведу Хозяина, да будут в том свидетелями пятки великого Иммеля, тем более, что...



- Что же ещё потребовало вмешательства бдительного аватары? - снова перебил я, вынуждая птицу отыскать новый исток для своего красноречия.
- Великий Мана каждый день облетает свои владения, - гордо повторил Хищный Лебедь. - И, поскольку проснулся он только вчера...
- Ясно, - сказал я. - Вознесём же слова надежды, что владения аватары вновь обретут Изначальный Уклад и будут процветать, следуя ему!

Магазин в Городе Вечного Солнца работал как приёмная товарища Калинина - то есть почти круглосуточно. Поскольку нравы горожан не отличались кротостью, здесь видали всякое, но, конечно, водоплавающие птицы заходили сюда не каждый день. И продавщица Еленочка, запомнившаяся своей реакцией семилетней давности на невинный вопрос «Есть ли в продаже безалькогольное пиво?» («А такое бывает?» - «Конечно, даже разных сортов» - «Хм.А зачем оно?!!»), немедленно обратила внимание на необычного посетителя, посчитав, однако, что тварь домашняя и принадлежит мне.

- Какая у вас зверушка! Смирная. Дрессированная, да?
Лебедь уже был готов открыть клюв, чтобы сообщить Еленочке всё, что он думает по данному поводу, но благоразумие на этот раз не оставило любимую птицу аватары: демонстрация его зубов непременно повергала в шок всех без исключения неподготовленных зрителей.
- Не укусит, - успокоил я Еленочку, пиная под прилавком Лебедя, дабы шипел потише.
- Ишь как зыркает, - отметила наблюдательная продавщица. - И глазищи такие... вылитый кот.

Несмотря на активные протесты и обвинения в жестоком обращении с животными, бутылку колы я ему всё-таки всучил, привязав к лапе тем самым плетёным кожаным шнурочком, что получил в Петрозаводске от удивительного старика.
Лебедь шипел, пытался укусить, но, завидев верёвку, присмирел и тщательно её обнюхал.
- Ишь ты, - только и сказал он, прищурившись, - Какие сувениры в карманах носишь.
- Верёвку вернёшь, - я проверил, надёжно ли закреплена бутылка и хлопнул птицу по спине. - Вперёд, достойный.
В том, что мы расстаёмся ненадолго, почему-то сомнений не было. Но тут...

- Лебедь! Ах, вот ты где! - на крыльцо магазина поднимался аватара Мана собственной персоной, и, судя по всему, настроение у него было отнюдь не радужным. - Почему, Сила свидетельница, я должен искать тебя всякий раз, когда желаю поручить тебе важное дело?!
Хищный Лебедь с привязанной к лапе бутылкой газировки выглядел более, чем легкомысленно, однако сумел не растеряться даже в такой ситуации.
- Я всё время был возле твоего саркофага, хозяин! - не моргнув жёлтым глазом, отрапортовала птица. - Но потом появился Собирающий Рукопись и призвал меня к сопровождению, предъявив вот этот знак...
Лапа с привязанной бутылкой оторвалась от крыльца в попытке быть продемонстрированной аватаре.



- Я не мог не повиноваться, - продолжал тем временем импровизировать Лебедь. - Ведь этот знак, вернее, печати, лежащие на этом знаке...
- Довольно! - Мана остановил красноречие Лебедя простым движением руки. - Я вижу, чья воля касалась этого предмета, не хуже тебя, и рад, что всё устроилось, не дожидаясь моего появления. Ведь я искал тебя именно для того, чтобы поручить то, о чём велела Сила. Ну то есть, тот, чьи печати ты и сам разобрал. А что до человека... - аватара повернул голову в мою сторону и улыбнулся одними синими глазами, в которых вместо зрачков плыли маленькие облака, - Во-первых, позволь поприветствовать тебя, Собирающий, ибо в таком качестве я вижу тебя теперь, а это значит, что данное качество угодно Силе.
- И я прошу принять мои приветствия, великий аватара, - успел вставить я так, чтобы не выглядеть невеждой, перебивающим речь полубога.



- Во-вторых, - продолжал Мана, удовлетворившись соблюдением этикета, - Я должен передать тебе кое-что. Но, похоже, мой верный слуга, прочитавший знаки Великой Силы, уже сообщил тебе её волю? Ведь так, Лебедь?
- Э-э-э, хозяин.. Конечно, так!
Я присел, чтобы голова моя оказалась вровень с головой Лебедя, привлёк его за длинную шею к себе и тихо прошипел в скрытое перьями ухо



- Слушай меня внимательно, о несомненно сообразительнейшая из зубастых птиц. Сейчас ты откроешь пасть и будешь повторять вслед за мной хором слово в слово всё, что будет произнесено. Иначе, клянусь волей давшего мне эту верёвку, если она вам всем так дорога, я... я не знаю, что сделаю, но как минимум припомню тебе эти чипсы, паразит.
После чего мы с Лебедем громко и слаженно выдали следующий текст:
-.... но дабы избежать сомнений в неправильной интерпретации знаков, наложенных на сей предмет, и, следовательно, остеречься от ошибки в толковании веления Силы, мы просим тебя, великий аватара, о милости услышать из твоих уст всё то, что нам положено было узнать..
- Умница. Спасибо, - тихо поблагодарил я Лебедя и отстранился, выпрямившись.
Судя по тому, как вздохнул Мана, он всё понял. Ещё бы - его альянс с Лебедем имел космическую продолжительность, и уж за это время аватара хорошо изучил характер своего любимца.



И вот что сказал тогда Мана:
- Века за веками Силу слушали камни, и они были первыми, кто начал слагать для Нижнего Мира Быль, и они были единственными, кому доверено было хранить её. И камни рассказывали Быль всякому, кто мог слушать их. И нойды - дети Великого Оленя - имели такое право и слушали камни, долгое время одни во всем Нижнем Мире. А потом в страну нойдов пришли словены из Новагорода, и познали Силу, и остались вместе с нею - по всему побережью её серебряной купели. И Сила приняла их, и с удивлением обнаружила, что камни заговорили на языке пришельцев так же охотно, как до сего времени говорили меж собой на изначальном наречии. И ещё увидела Сила, что нойды не стали поднимать свой народ на войну с пришлыми, а, наоборот, учились у них и многое приняли.



Да! Сила не вмешивается в дела Нижнего Мира, но замечает все, что происходит в нём. В знак того, что словены сами избрали для жизни окружность Моря, Сила дала их роду честь поморов, и это был день торжества, к которому остались неравнодушны даже те камни, что родились в пору Изначальных. С тех пор Быль обрела новые страницы, без которых и её прежнее содержание теперь невозможно понять.
Вот это велел передать мне Белое Море, добавив, что дальнейшее зависит от тебя.