Финская евангелическо-лютеранская церковь в Карелии

С.Э.Яловицина
Прибалтийско-финские народы России М. Наука 2003

В конце XIX в. лютеране в Олонецкой Карелии, основную массу которых составляли финские переселенцы, официально относились к Новгородскому лютеранскому приходу. Пастор этой церкви плохо знал финский язык, да и расстояние туда из Олонца было немалое. Поэтому с начала 1850-х годов по просьбе финнов-переселенцев Давид Сирелиус, пастор из Финляндии, начинает посещать Карелию в качестве адъюнкта новгородского лютеранского пастора. Однако по царскому указу 1842 г. место пастора в России могли получить только подданные собственно России, в то время как Финляндское княжество считалось определенной автономией. Тем не менее эта формальность была обойдена и было получено царское соизволение утвердить Сирелиуса пастором особого евангелическо-лютеранского прихода Олонецкой губернии.

После основания прихода главными проблемами стали отсутствие зданий для церковных служб, а также материальное обеспечение пастора и других духовных лиц: помощников пастора, канторов. Материальное положение прихожан в Олонце было незавидным. Труд в промышленности большинства финнов-переселенцев давал заработок, которого едва хватало им на прожитие, и они не могли взять на себя расходы по строительству церкви. Помощь оказали состоятельные немцы, живущие в Петрозаводске и также заинтересованные в постройке там лютеранской церкви. Другим источником денежных средств стали пожертвования. Инициатором их сбора был пастор лютеранской церкви Св. Марии в Санкт-Петербурге - Карл Сирен, который выделил средства из так называемой вспомогательной кассы евангелическо-лютеранских приходов России. Эти вспомоществования и дары частных лиц позволили построить или приобрести в 1870-е годы молитвенные дома в Олонце, Вытерге, Вознесенье. В строительство церкви в Петрозаводске внесли свою лепту губернские власти (построена в 1872 г.). Ими были бесплатно предоставлены для постройки бревна из казенных лесов.

Первоначально пасторы Олонецких приходов жили в Олонце, а с 1865 г. местом их постоянного пребывания стал Петрозаводск. Причиной этого была концентрация большинства финнов не в Олонце, как это было раньше, а в Петрозаводске и его окрестностях. Богослужения и проповедь, таинства крещения и причастия, а также оглашения и венчания проводились в молитвенных домах и церкви; при погребениях церковный обряд проводили на кладбище. Консисториальные документы свидетельствуют о существовании отдельных лютеранских кладбищ в Олонце и Петрозаводске.

Уже в период деятельности первого пастора Давида Сирелиуса была организована работа передвижных школ. Учителя ходили из деревни в деревню, в которых были финские дети, и проводили для них 2-3-недельные занятия. Одновременно проводилось и конфирмационное обучение молодежи. В 1874 г. начала свою работу школа при церкви в Петрозаводске. Школьная деятельность лютеранской церкви в Карелии протекала довольно сложно. Низкое жалование (125 руб в год на всех учителей) и высокие транспортные издержки требовали педагогов-энтузиастов, и они существовали. Источники свидетельствуют, что с ростом числа учителей пастор и церковный совет вынуждены были идти на сокращение жалованья учителям, но те продолжали работать.

С конца XIX в. в России, как и в Финляндии, школы перешли в руки светских властей. Церковные школы были главным образом школами обучения Закону Божиему, и тот же учитель преподавал и остальные предметы. Теперь же, если учителем в школе назначался нелютеранин или лютеранин, но не имеющий право преподавать Закон Божий, то обучение этому предмету сводилось на нет; к тому же преподавание, исключая Закон Божий, велось на русском языке. Для проживающих в русскоязычном окружении финнов имело большое значение обучение детей началам грамотности на родном языке. Поэтому финская община ходатайствовала об увеличении часов на преподавание Закона Божиего.

В 1889 г. церковь в Петрозаводске сгорела. Это было настоящей трагедией для лютеран, так как ее восстановление требовало огромных средств. К тому же министр внутренних дел в ответе на запрос Генеральной Консистории об оказании помощи в восстановлении церкви в Петрозаводске интересовался, "необходимо ли возобновление молитвенного дома и дозволено ли оно духовным начальством". Появление ноток подозрительности по отношению к лютеранам в Карелии характерно для периода 1890-х годов. Это отражало поползновения царизма на автономный статус Великого княжества Финляндского, принявшие в эти годы явно выраженный характер. Но в некоторой степени настороженность местных властей была связана и с событиями внутри финской общины, где в этот период возникает судебная тяжба между группой лютеран в Вытегре и учителем Иоганном Хуотари. Поводом для нее послужила жалоба прихожан Вытегры на незаконное занятие И. Хуотари должности учителя. В ответ на это И. Хуотари известил Консисторию о проведении частью прихожан домашних богослужений и обвинил их в сектантской деятельности. Выяснение отношений и судебные разбирательства не могли остаться незамеченными и для высших властей. Генеральная Консистория, поддержав позицию учителя Хуотари в одном из отчетов министру внутренних дел, посеяла в верхах недоверие к деятельности финнов-лютеран Олонецкой губернии. События начала XX в. связаны с деятельностью в Олонце и Петрозаводске миссионера Бруно Бокстрёма - представителя Сортавальского евангелического общества, считавшегося в имперских кругах одним из наиболее про-финляндских феннистических организаций. Его деятельность повлекла негативное отношение местных властей вообще к лютеранам губернии. По мнению губернского начальства, миссионеры распространяли свою деятельность и на карельское население, причем используя лютеранство как метод для проповеди панфинляндских идей. В документах тех лет о лютеранах иначе как о факторе, создающем благоприятные условия для усиления панфинляндской пропаганды среди карельского населения Олонецкой губернии, не говорится. Показательно, что должность пастора Олонецкого прихода, оказавшаяся вакантной в 1909 г., не была замещена вплоть до 1914 г. Причиной этого стала позиция генерал-губернатора Протасьева, который выдвинул требование, чтобы место было предложено пастору не финляндского происхождения, получившему образование не в Финляндии, владеющему финским, русским и немецким языками и политически благонадежному. Попытка Консистории найти такого пастора не увенчалась успехом. Только нажим министра внутренних дел заставил губернатора принять в Олонецкий приход нового пастора - О.В. Линдберга.

Жизнь лютеранской общины в Олонецкой Карелии со времени назначения на должность пастора О. Линдберга, совпавшего с началом первой мировой войны, во многом определялась условиями военного положения. Однако это были не только всякого рода лишения военного времени, которые испытывали на себе все жители России. Определенную роль начинает играть сложившееся уже в предшествующие годы и усугубленное войной подозрительное отношение властей к местным немцам, а заодно и финнам, которые входили в лютеранскую общину в Карелии.

За пастором Олонецкого прихода было установлено негласное наблюдение полиции. Губернскому начальству предлагалось пресекать всякие попытки пропаганды, выходящей за рамки общины. Линдбергу все же удалось проработать в приходе до 1917 г. В первые годы после Октябрьской революции лютеране в Карелии продолжили свою религиозную деятельность и официально зарегистрировали общину в 1922 г. Архивные документы свидетельствуют, что деятельность прихода ограничивалась лишь Петрозаводском и шла без постоянного пастора, который уехал в Финляндию. Остальные молитвенные дома прекратили свое существование. Численность прихожан сильно уменьшилась в результате отъезда в Финляндию большинства финнов, которые сохраняли финское гражданство. Немногие оставшиеся прихожане были разбросаны по территории Карелии и не имели возможности посещать церковь в Петрозаводске. Редкие богослужения, проводившиеся там, обеспечивались в основном силами прихожан-петрозаводчан. Общее руководство общиной осуществлял ее староста - Петр Пулкинен. В ряде архивных документов содержатся сообщения о визитах пасторов из Финляндии, но они, вероятно, были нечастыми. В них также есть сведения о продолжающейся деятельности Оскара Хуттунена - законоучителя, работавшего в лютеранской школе Петрозаводска еще до революции.

Материальные трудности прихода, обострившиеся вследствие конфискации церковных средств, как и вся обстановка послереволюционного хаоса, привели к тому, что община не могла обеспечить содержание и ремонт храма, и в марте 1925 г. здание церкви было передано Совету физической культуры. Обжалования этого решения со стороны общины ни к чему не привели. Начало планомерной борьбы советского правительства с церковью, создание в 1925 г. Союза воинствующих безбожников и другие антирелигиозные мероприятия обусловили необратимость перемен в положении верующих, в том числе и лютеран в Карелии, община которых официально перестала существовать.

Не изменило ситуацию и увеличение численности финского населения Карелии в 1930-е годы. Как уже упомянуто, группы финского населения, прибывшие в эти годы в Карелию из разных мест и разными путями, в большинстве своем были далеки от конфессиональных проблем. Так называемые "красные финны" были в основном сторонниками атеистического мировоззрения. Финны-эмигранты, завербованные в Северной Америке для строительства социалистического государства и приехавшие в Карелию в 1920-1930-е годы, и финны-перебежчики из Финляндии столкнулись здесь с неприкрытыми формами притеснения верующих, что не позволяло им поднимать вопрос (во всяком случае открыто) о восстановлении лютеранской церкви в Карелии. Во время Великой Отечественной войны на оккупированной территории Карелии оккупационными властями предпринимались попытки восстановить деятельность церкви, в том числе и лютеранской. Известно, в частности, что в Сулажгоре (теперь окраине Петрозаводска) в период оккупации функционировала лютеранская церковь.

В годы Отечественной войны и в первый послевоенный период произошло определенное смягчение отношения советского руководства к церкви, хотя это коснулось в основном православной церкви. Попыток регистрации лютеранской общины в Карелии непосредственно после войны не предпринималось, что, вероятно, связано с малочисленностью лютеранского населения в то время.

Но в 1950-е годы в Карелию прибыла значительная группа финнов-ингерманландцев и численность потенциальных прихожан лютеранской церкви существенно возрастает. Следует сказать, что атеистическая пропаганда, отсутствие возможностей легального обучения детей основам вероучения привели к тому, что часть молодого поколения финнов-ингерманландцев в предвоенный период была атеистичной. Трагические события военных лет, обрекшие их на абсолютное бесправие, привели многих к обращению к религии в поисках защиты у небесных сил.

Для многих финнов-ингерманландцев, приехавших в 1949-1950-е годы в Карелию, характерны были настроения обездоленности, возникшие как последствия пережитой ими депортации. Они страдали от неустроенности быта, своего положения мигрантов, связанного с ним ощущения временности, "пришлости"и пр.

Определенные поиски моральных опор в религии были ощутимы в Союзе в послевоенный период у разных народов и приверженцев разных религий. У финнов-ингерманландцев, перенесших депортацию в самых бесчеловечных формах, такие настроения были, возможно, особенно ощутимы.

Поэтому попытки создать на новом месте жительства - в Карелии - свою церковную общину были вполне закономерными. Деятельность по созданию евангелическо-лютеранской общины в Карелии началась в близлежащих к Петрозаводску населенных пунктах, где финны составляли сколько-нибудь значительное число, - к примеру, в поселках Чална, Матросы и др. Лютеранами Петрозаводска в Совет по делам Русской Православной Церкви (позднее - Совет по делам религий) в 1950-1960-е годы было подано во всяком случае, 4 официальных письменных ходатайства о регистрации общины. Но наиболее активные попытки регистрации лютеранской общины в Петрозаводске совпали, однако, с началом антирелигиозной кампании, инициированной в 1958 г. Н.С. Хрущевым. Эта кампания касалась в основном различных сект и напрямую мало затрагивала лютеран, но сама обстановка на местах позволяла находить разного рода поводы для отказа регистрации новых религиозных общин.

Введением "Нового порядка регистрации и снятия с регистрации религиозных объединений, об открытии и закрытии молитвенных зданий и домов" была предпринята попытка урегулировать отношения местных властей и незарегистрированных религиозных обществ. В соответствии с новым порядком учредителями религиозного общества могли быть верующие граждане из числа совершеннолетних местных жителей в количестве не менее 20 человек. В форме ходатайства о регистрации требовалось обозначить территорию действия данного религиозного объединения и дать подписку, что "с советским законодательством о культах ознакомлены и обязуемся выполнять". Ходатайство, подписанное всеми верующими этой группы, должно было подаваться в исполнительный комитет районного или городского Совета депутатов трудящихся, а тот направлял его со своим заключением в Совет Министров автономной республики, который в 15-дневный срок выходил с представлением в Совет по делам религий при Совете Министров СССР. Таким образом, процедура регистрации нового объединения была сложна и предоставляла немало возможностей для бюрократической волокиты.

С введением "Нового порядка..." нарушения законодательства влекли за собой санкции в форме штрафов, и большинству незарегистрированных групп пришлось пройти через многоступенчатую процедуру регистрации.

Лютеранская община Петрозаводска была зарегистрирована 10 июня 1969 г. На основании решения Исполнительного Комитета города общине для молитвенного дома был передан бревенчатый жилой дом на окраине. Община владела зданием на правах аренды. Последнее обстоятельство в дальнейшем стало основным препятствием для решения вопроса о расширении площади молитвенного дома.

Деятельность евангелическо-лютеранской общины в Петрозаводске складывалась поначалу очень непросто. Несмотря на официальную регистрацию, совершение обрядов и треб, таких, как причастие, крещение, конфирмация, венчание, отпевание, не допускалось. По сути, вся работа церкви должна была сводиться лишь к духовным собраниям, что многих не удовлетворяло. В первой половине 1970-х годов руководством общины были предприняты действия для повышения духовного уровня собраний. В частности, велись активные консультации с властями о возможности участия в собраниях пастора евангелическо-лютеранской церкви г. Нарвы - Эльмара Кулля, контакты с которым поддерживались и ранее. Кроме того, подавались ходатайства об увеличении числа автобусов на маршрутах, проходящих вблизи от церкви; о разрешении крещения детей и проведении богослужений в праздничные дни церковного календаря и пр.. Большинство прошений не было удовлетворено, но вопрос о приглашении пастора Нарвской церкви Э. Кулля был решен положительно, хотя ему было разрешено приезжать в Петрозаводск для проведения служб только 6 раз в год. Некоторые мероприятия верующие устраивали на свой страх и риск. Так, духовные собрания проводились и в неустановленные официальными органами дни и часы. Кроме того, в связи с увеличением числа верующих, посещающих молельный дом, по инициативе исполнительного органа церковной общины к дому были самовольно пристроена веранда и обустроены помещения мансарды. В результате этого число верующих, посещающих молельный дом, доходило до 300 при противопожарной норме 80-100 человек". Кроме того, без согласования с Комиссией по соблюдению законодательства о религиозных культах на дверях Молельного дома был установлен 1,5-метровый крест. Реакция властей на самовольные действия была довольно сдержанной и по большей части сводилась к разъяснительным беседам с паcтором и членами исполнительного органа общины о недопустимости подобных действий впредь. Но самовольные действия общины могли привести к рассторжению договора об аренде здания молитвенного дома, и уполномоченном Совета по делам религиозных культов удавалось добиться соблюдения выдвигаемых им требований. Во всяком случае деятельность исполнительного органа лютеранской общины приобрела со временем более осторожный и законопослушный характер.

Тем не менее считать, чтобы пределы прав церкви устраивали ее посетителей и руководителей, вряд ли возможно. В частности, непонимание лютеран вызывало неравноправное положение православной и лютеранской церквей в городе Если крещение, венчание и отпевание были официально признанными атрибутами православной обрядности в действующих церквах Петрозаводска, то их совершение в лютеранской общине было разрешено лишь с 1975 г. - на шестой год после регистрации, а проведение внеочередных богослужений без специального в каждом случае разрешения властей - только с 1979 г.. Во второй половине 1970-х - начале 1980-х годов лютеранское церковное управление было занято проблемой расширения молитвенного здания. Посещаемость церкви в праздничные дни и дни богослужений, проводимых приезжающим из Нарвы пастором, превышала вместимость помещения в 4-5 раз. Это было достаточным основанием просить разрешения сделать пристройку к молитвенному дому. Другим выходом было возвращение здания церкви лютеранской общины в Сулажгоре, где в то время размещался клуб. Решение вопроса о пристройке к молитвенному дому решался долго и сложно, многочисленные просьбы прихожан отклонялись. От имени лютеранской общины в Совет по делам религий СССР направлялись письма с жалобами на непонимание со стороны местных властей нужд верующих лютеран. Высшие православные чины Петрозаводска в свою очередь оказывали содействие лютеранам, ходатайствуя перед республиканским начальством о разрешении на пристройку к церкви.

Положительное решение о новом здании для лютеранской церкви было принято лишь в 1981 г., но оно, правда, не удовлетворяло общину в основном по причине маленькой площади будущего строения. В 1983 г. строительство здания было завершено и церковь освящена. Основной костяк верующих, подписавших в свое время ходатайство о регистрации лютеранского прихода в Петрозаводске (800 человек), составляли финны, жившие в городе или близ него. Среди них преобладали женщины - 77 %. Такая ситуация в целом обычна и часто связывается с психологическими особенностями женщин. К тому же среди местных финнов старших возрастов преобладали женщины. Дети в составе прихожан вообще отсутствовали, что было прямым следствием запрещения советскими законами религиозного "совращения" молодежи. Крещение детей до 1975 г. в лютеранской общине было запрещено. Запрещено было и обучение несовершеннолетних детей основам вероучения. Следствием этого конфирмация, которую было принято проводить до 18 лет, отодвигалась на более поздний период. В результате прихожанами могли стать лица не моложе 19 лет, т.е. достигшие совершеннолетия и прошедшие в течение последующего года конфирмационное обучение и конфирмацию.

Невысокая доля прихожан старше 65 лет объясняется, по всей видимости, их ограниченной дееспособностью, вполне естественной в этом возрасте. В нашем случае последнее обстоятельство усугублялось еще и отдаленностью церкви от постоянного места жительства многих верующих.

Есть и свидетельства, что многие финны в 1950-1960-е годы предпочитали не выражать открыто свои религиозные взгляды. В особенности в период "трудового" этапа жизни, когда это могло натолкнуться на осуждение в рабочем коллективе. Значительное количество прихожан лютеранской церкви (более 40 %) - это пенсионеры и неработающие по тем или иным причинам люди: инвалиды, иждивенцы, домохозяйки.

Заметим также, что слабое участие финской молодежи в жизни лютеранской общины связано, по всей видимости, как с полученным антирелигиозным воспитанием в школе, так и иным жизненным опытом. Депортация и другие виды репрессий меньше затронули молодых, и, как следствие, у них не было настоятельной необходимости в выработке механизма психической компенсации и поисков поддержки в вере. Но в определенной мере в 1980-е годы обращение к вере было вообще характерно для лиц старшего возраста. Это подтверждается тем, что лютеранская община по своим социально-демографическим характеристикам мало чем отличалась от состава прихожан православных церквей. В православной церкви даже более ощутимо было преобладание старых женщин, число мужчин здесь исчислялось единицами, а доля молодежи была даже ниже, чем у лютеран.

С середины 1980-х годов в жизни советского общества наступил новый период, который, в частности, коренным образом изменил статус церкви, в том числе и лютеранской. До начала 1990-х годов в Карелии лютеранская церковь действовала только в Петрозаводске. В начале 1990-х годов были открыты новые приходы в городах Сортавала, Костомукша, Сегежа, Кондопога, Питкяранта, Олонец и в поселках Чална, Деревянка, Соддер и др. Лютеранские приходы на территории современной Карелии входят в систему приходов Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии, созданной в 1993 г. и признающей себя правопреемницей "церкви, которая зародилась на земле Ингрии" (Устав Евангелическо-лютеранской церкви Ингрии, 1995. С. 4). В число ее прихожан входят не только финны, но и люди других национальностей, в том числе лица, которые ранее посещали другую христианскую церковь. Таинство крещения, совершенное по православному или католическому обряду, не является препятствием для этого. Миссионерская деятельность лютеранских духовных служителей в Карелии приобрела в последнее время активный характер. Строятся лютеранские Церкви за счет пожертвований прихожан Финляндии, распространяется духовная литература, практикуются различные формы социальной помощи населению.

По свидетельству дьякона Петрозаводской церкви, количество прихожан за последние годы сократилось до 700 человек, в то время как в 1980-е годы, на которые приходится пик посещаемости лютеранской церкви Петрозаводска, их было около 1500. Это объясняется массовым, начиная с 1990-х годов, выездом финнов в Финляндию, отчасти и высокой смертностью среди прихожан: как уже отмечено, многие из них - пожилые люди. Кроме того, снижение числа прихожан в Петрозаводске связано и с открытием новых церквей, в том числе и вблизи города, куда перешла часть верующих.

Доля женщин и лиц пожилого возраста среди прихожан велика и сейчас. Богослужения проходят на финском и русском языках. Более посещаемы финские службы, несмотря на то что финны Карелии практически все знают русский язык. Так, в Петрозаводске на финских богослужениях присутствуют 150-200 человек, и лишь 20-50 человек - на русскоязычных. Тем не менее служители церкви, по всей видимости, не предполагают отказываться от устоявшейся практики двойных богослужений, принимая во внимание то, что для многих финнов, прежде всего молодых, слабое владение финским языком представит серьезное препятствие для восприятия служб на финском языке.

Сложившаяся в церкви Петрозаводска практика в целом типична и для других приходов Карелии. Состав прихожан варьирует в зависимости от местонахождения общины. Для юга Карелии характерно преобладание среди прихожан финнов-ингерманландцев, так как их концентрация здесь наиболее высока. Здешние общины многочисленны и устойчивы по численности.

На северо-западе Карелии (Калевальский, Муезерский районы, г. Костомукша) состав прихожан по национальному признаку более пестрый. Лютеранские богослужения посещают карелы, русские, белорусы и представители других национальностей. По свидетельствам лютеранских священнослужителей, состав этих общин более подвижен. По сути, здесь на сегодняшний момент происходит только знакомство с лютеранской верой, приобщение к ней.