Беломорская быль

Песнь восьмая

Зов дороги

Вернувшись с острова Кижи, Константин Phone объявил, что разговаривал по вертушке с Пушкино, и что неотложные дела срочно призывают его домой. Трогаться в путь он решил очень рано утром, в связи с чем отошёл ко сну очень рано вечером, ну а мы с Алексеем посидели в номере над остекленевшей рукописью, а потом направились на набережную - встречать закат. Однако, несмотря на вполне урочный час, солнце не спешило устраивать вечернюю феерию над озером - плотная завеса облаков надёжно препятствовала любым вольностям красок. Что ж - поблагодарив погоду уходящего дня хотя бы за отсутствие дождя, мы уже направились в сторону гостиницы, как вдруг, обернувшись, увидели, что над озером разливается вечерняя заря удивительного синего цвета. Не знаю, как Алексею, а мне такое сочетание небесной палитры довелось увидеть в Петрозаводске впервые.

Наступило утро, и сквозь сон я услышал возню в коридоре - это покидал Петрозаводск Костя. Скоро и нам предстояло трогаться в путь - неспешно проснувшись, мы снесли вещи в машину и, объехав несколько городских точек по интересам (к сожалению, все они оказались ещё закрытыми), вышли на Вытегорское шоссе.

Мелькали за окном таблички, которые в последний раз я видел шесть лет назад, когда подъезжал этим путём к Петрозаводску, стелился под колёса асфальт, а небо тем временем хмурилось всё больше и больше, и, наконец, оправдывая наихудшие ожидания, зарядил дождь. К этому моменту мы уже успели миновать Шелтозеро, так что хорошая дорога закончилась одновременно с хорошей погодой, перемещая акцент в известном тезисе о том, что если хорошее когда-нибудь кончается, то именно всё.

Дальнейшие впечатления от трассы можно выразить парой ёмких сентенций, однако, зная о том, что материалы данного раздела иногда почитывают дамы, я, пожалуй, предпочту изложить свои мысли в более пространной, но иносказательной форме. Асфальт на дороге зиял ямами, всё более увеличивающимися в диаметре по мере удаления от Шелтозера, последнего оплота дорожной культуры. Кульминация произошла в посёлке Володарского, где каждая полоса движения была перегорожена огромными кавернами - попробуешь смекалисто обрулить по встречной - ухнешь точно в такую же пропасть. Почему эти дыры нельзя присыпать хотя бы щебнем - осталось загадкой. Впрочем, у нас возникла версия о том, что ямы в границах населённого пункта выполняют функцию "лежачих полицейских", отвращая излишне ретивых водителей от нарушения скоростного режима.

Постепенно сходя на нет, асфальт ещё встретился в Гимреке и Щелейках, а в Ленинградской области начался грейдер. Текущее качество его я бы оценил как сносное - при условии, что двигаться можно посреди дороги. Если же волей обстоятельств вас сместят в свою полосу - придётся быть очень внимательным, чтобы не скакать по окраинным выбоинам.
Но вот, наконец, впереди показалась серая лента Свири и металлический короб над паромной пристанью. Выехав из Петрозаводска в 9.40, у парома мы оказались в 11.55. Теоретически пятнадцать минут можно списать на ненастье, а потому будем считать, что путь этот занимает два часа.

Паром, естественно, находился на противоположном берегу. Посидев в машине минут двадцать, я заметил, что дождь стал заметно тише, и решил сходить под навес в поисках живой информированной души. Подойдя к пристани, увидел под навесом довольно большое стадо коз и одинокую бабушку. К ней я и адресовал вопрос по поводу расписания парома, но в ответ, к сожалению, получил лишь набор слов: старушка оказалась с приветом. В отчаянии поискал какое-нибудь объявление, но не нашёл ничего.

И уже собрался уходить, как вдруг бабулька, всё это время несшая непрерывную тарабарщину, вдруг произнесла вполне осмысленную фразу, явно обращаясь ко мне:
- Козлик упал.
- Кто?? - опешил я. - Какой козлик? Куда упал?
- Козлёнок, - уточнила бабка, указывая на козье стадо. - Упал вниз. Достань.
Проследив по направлению старухиной руки, я увидел узкий технологический паз между плитами пристани. Вниз, к воде, вели высокие ступени, а из-под плит доносилось отчаянное блеяние.
- Упал. Достань козлика, - бубнила бабка.
"Да что ж это за сюрреализм такой! - в сердцах подумал я, немного уставший от злоключений последних дней.- Не хватало только травмированного козла и чьего-нибудь радостного известия о том, что на пароме открыт музей, и по этому случаю он приварен к тому берегу на вечную стоянку".

От чёрных мыслей меня отвлёк очередной бабкин стон "Ко-озлик!", после чего я вернулся к машине и рассказал Алексею про случившиеся беды. Поскольку время ожидания парома стремилось к бесконечности, мы практически сразу решили пойти и выручить несчастное животное, а может и оказать ему какую-нибудь ветеринарную помощь, если, конечно, оно стало бы жрать лекарства из экспедиционной медицинской сумки.

Под аккомпанемент бабкиных причитаний, мы исследовали щели в плитах, пиная мешающих коз. Наконец, нам удалось разглядеть страдальца в дальнем углу подэстакадного пространства, и, судя по внешним признакам, при падении отделался он лишь лёгким испугом. Алексей спустился вниз (старушка при этом сменила пластинку и стала кричать "не лезь!"), и в течение пары минут из-под плит раздавались сопение и шум двух прыгающих тел. Козы очень внимательно прислушивались к звукам погони, но никаких эмоций не выражали. Наконец в просвете между плитами показался Алексей, тащивший за рога к спасению упирающегося козлика - это был уже довольно рослый и сильный зверь, и сопротивлялся он основательно.
Попытки толкать козла вверх по ступеням успеха не имели, с первого захода не получилось у меня и вытянуть упрямца на себя. Тогда мы пустились на хитрость: я отступил возможно выше, чтобы крепко упереться ногами, а Алексей подхватил козла под брюхо и буквально метнул его мне, добавив ускорения коленом. Поймав в полёте козлиные рога, я, наконец, вытянул животное из бездны и, подняв над балкой эстакады, вбросил в кучу соплеменников. Козёл был мокрый и грязный, но невредимый - почему-то это заставило меня обрадоваться. Следом за спасённой скотиной из-под причала вылез Алексей; мы полюбовались на козлика и, убедившись, что паром так и стоит на противоположном берегу без признаков жизни, побрели к машине. Метров через десять я обернулся - и обнаружил, что козёл идёт за нами, оставив своё стадо. Он проводил нас таким образом практически до машины, где подошёл и стал тыкаться розовым носом. К стыду своему, я никогда не общался с козлами, и поэтому не знал, что ему предложить или где его надо погладить. А потому попросту взял за рог и попытался развернуть в сторону причала.

И тут причал задрожал и стал таять в воздухе, а вместо него образовался огромный, не меньше пяти метров в холке, козёл. Шкура его искрилась серебром, с огромных рогов свисали вышитые саамские ленты, а в чёрной бездне за спиной мерцали звёзды, хотя вокруг нас продолжал сочиться блеклым светом унылый серый день.
- Спасибо вам, добрые путешественники, - произнёс монстр, после чего церемонно, подобно цирковой лошади, преклонил колено, коснувшись лбом земли.Я стоял, машинально продолжая удерживать за рог спасённого козлика, и смотрел на мираж - впрочем, уже безо всякого удивления. Скажем так - если бы сейчас к пристани подошёл паром, то я удивился бы гораздо больше.
- Спасибо, что не прошли мимо чужой беды, - продолжало козлище. - Позвольте представиться: я - Звёздный Бык Левого Берега, Хранитель Традиций и Правое Копыто Уносящегося Вперёд. А вы только что спасли моего наследника, которому предстоит занять моё место, как только я уйду в Края Вечного Ягеля.
Я отпустил венценосный рог наследника Хранителя Традиций Левого Берега и с болью посмотрел в сторону парома. Никаких изменений на судне не происходило. Наследник мотнул головой и заблеял.
- Он тоже благодарит вас, - перевёл Звёздный Бык. - К сожалению, беда, которая с ним приключилась, не была простой случайностью. У нас много недоброжелателей, которые с радостью оборвали бы род Левого Берега, и сейчас они застали нас врасплох, воспользовавшись любопытством и доверчивостью молодого наследника. Когда-то мы были свободными оленями, паслись на просторах кольских тундр и поклонялись камням священного озера Сейдъяввр, пока какой-то восторженный идиот не проехал туда на своей паджере и не переставил ритуальные камни. Линии Силы перепутались, и часть нашего племени оказалась заброшена далеко на юг, в Ленинградскую область. Вдобавок, изменился и наш облик, и теперь ни одно существо, не обладающее истинным зрением, не может узнать в нас черты гордых северных предков.
Однако дух нашего отца, Большого Оленя, и поныне живёт с нами, мы следуем Изначальному Порядку и чтим Великое Равновесие. И недавно, во время встречи всех высших существ, камни передали радостную весть: Белый Сейд проснулся и объявил, что наконец среди людей родился Тот, кто сможет вернуть на место потревоженные узоры священного озера Сейдъяввр, восстановив линии Силы... Вы понимаете, конечно, насколько важно для нас теперь сохранить свой род, чтобы объединиться с предками, как и подобает настоящему стаду... К сожалению, Белый Сейд вновь уснул, не открыв имени этого избранного... Но он проснётся, обязательно проснётся! И наш род... Кхм.. Сдаётся мне, я утомил вас своим рассказом, славные путешественники, и я прошу прощения за неучтивость... Я вижу у одного из вас несколько хвостов, а у другого - добрую душу. Таким образом, вы оба идёте дорогой Силы, но каждый по-своему. Что ж, значит я не ошибся...От лица своего рода я хочу сделать вам подарок. Теперь каждый из вас вправе носить рога (козлиные или оленьи - кому как больше понравится, но только одну пару), и обязанностью любого - любого! - нашего соплеменника, который встретится вам на пути, станет почтение к вам и предложение крова, пищи, защиты и помощи. Кроме того - когда бы вы ни подъехали к вознесенской переправе, со стороны вашего берега всегда будет ждать паром - потому что его обслуживают существа, чья кровь лишь наполовину является человеческой. Ну и последнее. Отныне вам не станут причинять неудобства ни большегрузные фуры, ни маршрутные такси, так как... кхм... я надеюсь, вы поняли, в чём дело. Ещё раз благодарю вас за содеянное - и прощайте!..

С этими словами Звёздный Бык истаял в воздухе, а со стороны противоположного берега донеслись звуки работающего буксира, который уже толкал в нашу сторону паром...

Садясь в машину, краем глаза я заметил, что Алексей тоже на всякий случай ощупывает голову...

(Фото Алексея Talrus'a)

А потом был грейдер до Вытегры - тот самый жизнерадостный грейдер, который мы весело проскочили, следуя неделю назад в сторону Подпорожья... Но что с ним сделал дождь! На песчаном полотне машина напрочь отказывалась управляться, как только скорость превышала некую допустимую планку, а тащиться с полным зацеплением колёс было весьма нудно и утомительно. С грехом пополам добрались до Вытегры, намереваясь отобедать в "Онежских зорях", однако в указанном заведении происходило какое-то молчаливое городское застолье (то ли свадьба, то ли поминки, а может, это был корпоративный ланч), и подавальщица просто не обратила на нас никакого внимания, забегавшись между кухней и сдвинутыми накрытыми столами. Пожав плечами, мы оставили Вытегру и откушали в дачном посёлке "Лесной" несколькими километрами южнее.

Побарахтавшись на куске раскисшего грейдера в Белом Ручье, выскочили на дорогу к Липину Бору, где нас и накрыл ливень такой адской силы, что давешний шторм на Соловках показался детской шалостью. Жестоко отставая от графика из-за парома и дождя, мы продвигались на юг, выбирая место для ночлега. В Вологде нам сильно повезло - переезд оказался открытым, и на него не было абсолютно никакой очереди! Это и решило исход дела: свернув на объездную, мы довольно быстро вырулили на трассу и помчались, насколько позволяли рамки приличий и закончившийся дождь, к Ярославлю.
Дорога запомнилась многочисленными радугами - они возникали одна за другой, искушая остановиться, но мы упрямо двигались к точке отдыха, потому что оба как никогда нуждались в нём.
В Ярославль влетели в начале одиннадцатого - шустро просочились через вечерний поток к Большой Октябрьской и наконец-то позволили себе немного расслабиться.

А перед тем, как внести в гостиницу последний пакет с припасами, не отказали в удовольствии полюбоваться на ярославские горы, которые изобразило на небосводе предзакатное солнце...

...На следующий - последний - день нашего путешествия, в блинной Переславля-Залесского, запивая вкуснейшие блины ароматным кофе, мы, наконец, закончили расшифровку остекленевшей рукописи, обнаруженной между камней на берегу Белого моря. Последняя страница манускрипта гласила:

"Теперь я знаю, что не будет покоя тому, кто прикоснулся к Беломорской были, потому что тайны вселенной, и тайны природы, и тайны каждой пяди пройденного пути, неважно, по воде или по суше, навсегда оставят печать в душе путника, изменив его сущность. И отныне станет он Странником, но Странность его будет удивлять лишь равнодушно-жующих, да и то - может быть, но никогда - тех, кто избрал себе судьбою дорогу. Они есть неразделимое братство, и великие камни слушают их путь.
Так нужно ли что-то большее?
Для них - нет, разве что охотничьи спички."

Размышляя над последней сентенцией, мы въехали в Москву.

Спасибо всем, кто отыскал возможность и долготерпение ознакомиться с эпосом до конца.
Да хранит вас Великая Сила!

P.S. Жизнь продолжается! Оставайтесь с нами...

Начало | Песнь первая | Песнь вторая | Песнь третья | Песнь четвертая | 

Песнь пятая | Песнь шестая | Песнь седьмая | Песнь восьмая |