Как я ходил в Унежму и вернулся обратно.

Исторический экскурс

По преданию первые поселенцы хотели построить деревню выше по реке, но икона св. Николая Чудотворца, которую они привезли с собой, чудесным образом, раз за разом оказывалась около моря. В том месте решили и храм построить и дома свои. Рядом с церковью построили колокольню. Тут нужно добавить ясности - поморские сёла имели особенности отличавшие их от поселений сельскохозяйственных регионов. А главная это обособленность от соседей. Основное сообщение проходило по морю, вокруг редких мест пригодных для проживания простирались бескрайние болота, и сообщение с миром большую часть года было проблемным. Зимой по зимникам можно было съездить к соседям, летом на лодке, но в межсезонье поморские сёла становились недоступными. Конечно связи с соседями поддерживали - ездили в гости, на престольные праздники, женихались… У каждого села был свой норов и обидные клички: так жителей Ворзогор звали «куркашами» ( бедный суп из муки и рыбы), жителей Нименьги за спесь их и богатство прозвали «фараонами», ну а про наших ходила до ужаса неприличная присказка: «Унежомы не крещёны- из п…. багром тащёны». Пахотной земли было мало, недостаточно было и покосов - собирали и рубили болотную траву, осоку и хвощ до поздней осени, а что бы скотина это ела, приходилось добавлять дорогую муку. Поэтому большинство жителей жило морским промыслом, а значит, почти все мужики на полгода были в отъезде - и женщинам приходилось брать на себя не только заботы о хозяйстве, но и инициативы по его управлению. Поэтому поморки были бабами не забитыми, а крепкими на язык, самостоятельными и самодостаточными. Несколько отличался и подбор невесты парню - если в сельскохозяйственных регионах невестка это бесплатная работница, то здесь благосостояние семьи зависело исключительно от промысловой удачи и трудолюбия мужа. Конечно, бабы и овощи растили, и сено косили, за скотом ухаживали и детей растили, но их труд не был так важен для благосостояния семьи как в южных регионах. Посему на первый план выходило не трудолюбие девушки, а её привлекательность, ум, грамотность.

На расстоянии в несколько десятков километров друг от друга стояли крупные поселения и Унежма пожалуй самое малочисленное среди соседей, так в Кушереке жило 1589 человек, в Малошуйке 1293 человека,  Ворзогорах 1067, Тамице 1251, Пурнеме 1249 человек. Для такого количества прихожан строились большие храмы, а часто целые комплексы «тройники», а вот в Унежме с её 640 жителями как-то хватало одной церкви. Предшественница существующей сгорела в 1812 году, вместо неё была построена большая часовня и в 1826 году к ней был пристроен алтарь, и она была обращена в церковь с приделами Зосимы и Савватия Соловецких. Самое интересное в ней это покрытие - крыша! Крыта она «кубом». У такого вида завершения есть несколько определений, но проще всего сказать, что она крыта четырёхгранным выпуклым куполом.

Крайне интересно происхождение и ареал бытования таких церквей - во время своих реформ 17 века патриарх Никон, вместе с исправлением священных книг запретил строительство одноглавых шатровых церквей как имеющих языческие формы. Почему он дал им такое определение понять трудно, но в то время именно шатровые деревянные церкви являли собой большинство провинциальных деревянных церквей. С запретом стали считаться и народные зодчие в тот период выработали новые эффектные и ранее не использовавшиеся формы для перекрытия храмов. Так появились многоглавые, кубоватые, крытые «баней» церкви. Или же народ хитрил и продолжал строить шатровые церкви, которые казались народу того времени олицетворением пути вверх к «горнему», но видоизменив их и став делать не один шатёр, а окружив его бочками с четырьмя маленькими главками. Кстати, запрет на строительство шатровых церквей не снят до сих пор, хотя в России сейчас повсеместно строят шатровые храмы. Так вот про «куб»- культовые здания так стали крыть не везде, а только в Поонежье - окрестностях реки Онеги. Поэтому все известные подобные церкви ограничены достаточно малой территорией своего бытования.

По клировым записям и воспоминаниям старожилов можно восстановить последние годы местного церковного прихода: в 1896 году священником тут был 25 летний Василий Лукин Соколов, который закончил курс двухклассного приходского училища. Был и псаломщик. В 1887 году открылась церковно-приходская школа, которая сначала размещалась в съёмных квартирах, но потом было выстроено специальное здание. До 1894 года занятия вёл священник, а потом дочь его Анисья Поликина. На содержание школы местный притч давал 53 рубля. Сам приход был беден и священник жаловался начальству, что «дом холодный и без двора для скота, а церковь утварию совершенно бедна». В 1917 году кружечный сбор дал всего 296 рублей 75 копеек, да ещё продажа свечек (продавали в год 25 пудов). Закрыли церковь в 1930м году, священник жил в Унежме до 1938 года. В церкви сделали клуб - выбросили иконостас, иконы, поставили сцену и стулья. Перед войной клуб перевели в частный дом, а в здании храма сделали склад. Во время ВОВ в здании оборудовали пункт связи и наблюдения, его обслуживали девушки связисты - именно тогда снесли главку. Так же тут находилась усилительная подстанция для связи по «бронзе» (проводам), так как с падением Петрозаводска связь Мурманска с центром проходила именно по этой линии.  После войны опять склад, а в годах 80х здание крайне обветшало и его использовали как загон для скота.

Сейчас Никольская церковь представляет из себя полные руины! Сруб повело, крыша в трапезной рухнула и сгнила, полов даже нет остатков, и сам куб непонятно как держится - он просто висит.

Обошёл я вокруг несколько раз, зашёл внутрь трапезной, а вот в молельное помещение так и не решился - страшно.

Рядом мёртвый дом с пустыми окнами и почерневший деревянный знак в память о погибших во время Отечественной унежомах.

Начало | Вологда - станция Унежма | По болотам. Дорога в Унежму | У реки Унежма | Кто такие поморы? | Ну, здравствуй, Унежма! | Исторический экскурс | Погода портится. Полька. В гостях | До свидания. Унежма! | И снова по болотам | Брусничное варенье | Фотобонус |