На мотоблоке по дорогам и рекам трёх областей. Самая радикальная смена транспорта!

16 АВГУСТА.

Утром разбудил катер и целая стая перепуганных им чаек. Запутавшись в спальнике, тороплюсь выбраться из палатки, чтобы заметить, куда поплывет катер. Это был тот самый музыкальный "Мерзавчик". Он выскочил из протоки и, промчавшись мимо меня, скрылся за островом, так и не показав входа в Костромку. С чувством глубокого разочарования складываю палатку и завтракаю. Самому искать этот проход мне не хочется, а плыть через полой при таком ветре равносильно самоубийству.
Ночевал я в Жарковском заливе рядом с покинутой деревней. Сюда заходит "Ведьма", так что еще не все потеряно. Позавтракав огибаю остров и забравшись в камыши, где волна поменьше и весь полой как на ладони, ожидаю появления любой посудины.
Первыми появились три "Мерзавчика" с баржами. Проплыли на Жарковское болото. Откуда они вылезли, я заметил. С величайшей осторожностью пересекаю пролив к острову Гребешково и под защитой острова прохожу до его южной части. Встаю на якорь в камышах и опять жду проходящую посудину. Катера с баржами возвращаются, везут сено. Замечаю тот проход между островами, куда они нырнули. Без сомнения это вход в Кострому, но не в Костромку. До него два километра чистой воды. Ветер боковой, волна сантиметров сорок. Осматриваюсь - ни единого прикрытия, чтобы до туда добраться. Единственное, что остается делать,- сидеть и ждать, когда ветер стихнет или переменится.
Сижу, жду у моря погоды. От нечего делать вымыл лодку и навел в ней порядок. Привернул волнорез. Пообедал. Пытался поспать, оказалось бесполезно - на волне лодку болтает. От качки разыгралась морская болезнь, чтобы ее заглушить стал жевать все подряд. Откуда-то прилетел свирепый шмель. После драки с этим чудовищем правая часть жевательного аппарата стала больше левой. Залег во второй отсек и, накрывшись спасами, стал хандрить.
В шестом часу вечера белые барашки на волнах пропали. Штурмую полой. Штурм удался. Доплыл до Костромы, набрав в кокпит ведра четыре воды. Отчерпываю и плыву по реке дальше.
Для тех, кто не бывал в Костромском водохранилище, поясняю: полой - это участок открытой водной поверхности. Но это не значит, что по нему можно плавать в любом направлении. Можно попасть либо в непроходимую тину, либо на забитую топляком и корягами мель. Поэтому плавают в водохранилище в основном по руслам затопленных рек. Высокие берега этих рек стали островами. Само водохранилище представляет собой громадный лабиринт, соваться в который без карты или проводника никому не советую. Точной карты водохранилища мне не попадалось, а те, что в ходу составлял, наверное, сам Сусанин. Так что будьте осторожны!
Миновав вход в Костромку и острова Марьиной рощи, осматриваю Лентяевский полой и в архипелаге Куниковских островов ищу кирпичную трубу Красного дома. Через архипелаг должен быть проход в обход русла реки.
А вот и тот, кто мне его покажет: над кустами движется белая мачта катера. На большем расстоянии архипелаг кажется сплошным берегом. На самом деле это целое скопище островов с протоками, иногда сильно заросшими, бухтами, похожими на протоки. Ага, вот и проход, в нем мелькнул силуэт катера. Плыву туда. Протока оказалась основным судовым ходом. Пройдя через полой, я срезал у Костромы три петли. Плыть по руслу оказалось недалеко. Пара поворотов и острова кончились. Дальше опять полой, в прямой видимости церковь Спас. К сожалению, мне туда не пройти - полой белый от пены. Ветер опять встречный. Забираюсь в камыши и готовлюсь к ночлегу. Засыпаю от плавной качки под шуршание камыша и свист ветра.
Просыпаюсь от сильного всплеска у самой лодки. Как будь-то в воду упал кирпич. Выбираюсь из палатки, смотрю, кто хулиганит. Кругом темно и никого. Не успел улечься, удар по лодке, словно поленом, и опять всплеск. Вылезаю, опять никого. Проверяю веслом глубину - около метра. Сижу, жду нового безобразия. Ждать пришлось не долго. Рядом с лодкой подымается из воды громадный плоский рыбий хвост и с силой бьет по воде. Я уж думал русалка в гости зовет, а это обыкновенный налим рыбу глушит. Забираюсь в палатку и засыпаю, не обращая внимания на эти шумовые эффекты.

17 АВГУСТА.

Просыпаюсь утром - по лодке барабанит дождь, ветер свистит, но почему-то не болтает. Выбираюсь из палатки выяснять причину. Все ясно - ветер переменился, но не в нужную сторону. Забираюсь обратно и жду у моря погоды.
В полдень сильный дождь кончился. Кончилось и терпение - в этой западне можно просидеть до белых мух. Снимаюсь с якоря и плыву обратно в Лентяевский полой. С попутным штормом иду на Прибрежный, и высаживаюсь на берег у лодочной станции. Раз по водохранилищу нельзя плавать, его можно объехать. Вот оно, достоинство амфибии! Еду по дамбе на Саметь и любуюсь, как беснуется вода. Полуостров, отделяющий водохранилище от Волги имеет более двадцати озер и две реки. Здесь тоже есть, где попутешествовать, если моря окажется мало. В последнем я сомневаюсь. В прошлом сезоне мы вдвоем плавали по водохранилищу. Двух недель нам только только хватило, чтобы обойти его и иметь чисто поверхностное представление. Этого мне оказалось достаточно, чтобы ориентироваться без карты. В шестом часу вечера я уже ужинал на Волге. Сильный ветер гонит из Саметской промоины седую волну. Волга тоже белая от пены. На той стороне реки нещадно дымит труба завода в Коминтерне. Холодно. Небо такое, что того гляди пойдет снег. Берег голый. Ветер треплет тент над лодкой, пытаясь стащить ее в реку. Второй раз я оказываюсь в западне. Волга и промоина непроходимы из-за волны, а ехать через Кострому мне не хочется. Уж больно придирчивая там к Ярославцам милиция. Да и тормозов то нет. Делать нечего, придется здесь ночевать. Прячусь до утра от ветра и холода в палатке.